Позиция России заключается в том, что арбитраж Гааги вышел за рамки своей юрисдикции при рассмотрении дела о компенсации украинским компаниям миллионов долларов за потерю активов в Крыму. Аналогичный подход сработал при отмене решения по делу ЮКОСа на 50 млрд долларов, напоминает профессор кафедры международного права МГИМО Дмитрий Лабин.

У третейского суда в Гааге не было юрисдикции на рассмотрение иска украинских компаний, потерявших свои активы после присоединения Крыма к России" data-author=" " data-owner="pixabay.com" "Нарушены основы правопорядка": план России при обжаловании решения суда в Гааге по активам Украины в Крыму пояснил юрист">

Отказ РФ признавать решение арбитража в Гааге

У третейского суда в Гааге не было юрисдикции на рассмотрение иска украинских компаний, потерявших свои активы после присоединения Крыма к России, считают в российском Минюсте. В этой связи России отказалась признавать решение арбитража о компенсации украинским компаниям в размере 159 млн долларов за потерю активов в Крыму, вынесенное в мае 2018 года. Россия обжаловала данное решение в Апелляционном суде города Гааги в августе текущего года.

«Ситуация обстоит намного сложнее. Дело в том, что инвестиционные споры сегодня рассматриваются повсеместно, всего в мире насчитывается порядка 3,5 тысяч двухсторонних соглашений о защите поощрений иностранных капиталовложений. Они дают возможность государствам не сталкиваться в международных судах, вместо чего пострадавшие от действий иностранного государства инвесторы обращаются в соответствующий арбитраж, предусмотренный в договоре.

Причем инвесторы могут выбрать – либо пойти в национальный суд, либо в международный арбитраж. Здесь тоже есть нюансы, например, большое количество государств участвует в специальной многосторонней соглашении, которое называется Вашингтонская конвенция об урегулировании инвестиционных споров иностранными инвесторами и принимающими государствами. Но Россия не присоединилась к данной конвенции, поэтому дело рассматривается в третейских судах, и решение арбитражей является окончательным. Никакого механизма по апелляции здесь нет», - комментирует собеседник ФБА «Экономика сегодня».

В то же время государство не перестает быть суверенным субъектом международного права, в связи с чем принудительное взыскание невозможно осуществить даже в ситуации, когда вынесено решение третейского суда, добавляет Дмитрий Лабин. Что касается специфики работы арбитража, то даже отказ от участия в процессе одной из сторон не является основанием для прекращения рассмотрения дела.   

"Нарушены основы правопорядка": план России при обжаловании решения суда в Гааге по активам Украины в Крыму пояснил юрист" data-author="PD" data-owner="wikipedia.org" "Нарушены основы правопорядка": план России при обжаловании решения суда в Гааге по активам Украины в Крыму пояснил юрист">

Прецедент ЮКОСа

«Процесс состязательный и если мы не представляем своих аргументов, то они не учитываются. Теперь остается лишь небольшая возможность для апелляции по месту нахождения третейского суда. Единственным основанием может стать не пересмотр дела по существу, а  нарушение фундаментальных основ правопорядка. Наша позиция, что арбитраж вышел за рамки своей юрисдикции при рассмотрении дела тоже аргумент, но лучшим вариантом было бы заявить о своей позиции еще в ходе разбирательства.

Основной аргумент здесь сводится я к тому, что в момент осуществления инвестиций компании не были иностранными инвесторами, так как их вложения осуществлялись внутри Украины. Лишь переход территории совершенно по другим основаниям из одной юрисдикции в другую превратили их в иностранных инвесторов. Аналогичный подход сработал при отмене решения по делу ЮКОСа на 50 млрд долларов», - напоминает Лабин.

Решение арбитража Гааги создает судебную практику и для других, гораздо более крупных подобных исков, в том числе претензий «Нафтогаза» на 8 млрд долларов. Доцент РАНХиГС Кира Сазонова также в этой истории проводит аналогии с делом ЮКОСа, которое она называет «значимой победой российской стороны именно в рамках процедуры обжалования».

По мнению Сазоновой, международный арбитраж в Гааге здесь явно превысил свои полномочия, взяв на себя смелость давать правовую оценку ситуации, связанной с территориальной принадлежностью, которая является компетенцией Международного Суда Организации Объединенных Наций. Все-таки компетенции и вес арбитража Гааги и суда ООН существенно различаются.

Читайте нас в Яндексе